Блуждающий свет за окном - Марина Сарычева

Мне удалось добиться нужного эффекта. Андрюша недоверчиво хмыкнул.

– Бабушка, говоришь… Но почему едешь ты, а не мама?

– Потому что маме отпуск на работе не дают, а у меня, сам знаешь, каникулы.

– А где живет твоя бабушка? – поинтересовался он.

– В деревне она живет. Часа три от Москвы ехать. Деревня называется… э-э-э… Ну, вот, опять забыла название!

Почесав белокурый затылок, Андрей подозрительно нахмурился.

– А с какого вокзала ехать?

– С какого вокзала?.. Да что это со мной сегодня, совсем память отшибло! Вокзал, и тот не помню.

– Как же ты поедешь, если ничего не помнишь?

– Как, как… Да очень просто! Дядя меня отвезет.

Андрей ненадолго задумался, потом вдруг лукаво посмотрел на меня.

– А хочешь, мы вместе поедем к твоей бабушке?

О, как мне хотелось крикнуть: «Да!», расцеловать его в обе щеки и тут же рвануть домой собирать вещи. В конце концов, какая разница – Сочи ли, Нелидовка, если я там буду вместе с Андреем? Но в тот момент я весьма кстати вспомнила Светку после неудавшегося прошлогоднего вояжа, ее поникшие плечи и тоскливые, потухшие глаза. До той роковой поездки глаза у подруги были совсем другими – блестящими, дерзкими, самоуверенными. В них читалось огромное, неоспоримое превосходство – надо мной, над всеми окружающими. И где теперь это превосходство, в какую дыру провалилось?

Нет, я не буду повторять чужих ошибок! Сначала в загс, а только потом в Сочи, Анталью, Монте-Карло и далее по списку…

– Это невозможно, – твердо сказала я. – Бабушка у меня строгих правил, она не позволит нам поселиться вместе. Мы же с тобой не женаты! Жилье в деревне ты вряд ли снимешь, там чужаков не любят. К тому же разговоры, сплетни пойдут… А бабушку сейчас никак нельзя травмировать!

Он не стал спорить, лишь посмотрел на меня долгим, пристальным взглядом. Очень долгим и очень пристальным. Неужели Андрей ревновал? Ай да мама, просто гений!

Глава третья. Бабушка

А в среду дядя Леня повез меня в Нелидовку. Не то, что бы с особым комфортом, транспорт-то у него – не навороченный «Мерседес», а видавшая виды «девятка»… Но ехать в машине, пусть и не в самой крутой, все же намного лучше, чем два часа трястись в душной электричке, а потом еще целый час в старом громыхающем автобусе.

Последний раз я была в Нелидовке лет в двенадцать – гостила у бабушки вместе с родителями. Помню, мы с папой с охотничьим азартом собирали вдоль опушки грибы, ловили на речке рыбу, а мама с бабушкой возились в саду и готовили обед на маленькой электрической плитке (пользоваться деревенской печкой мама категорически отказывалась). В тот год рыбы в речушке было навалом, грибов в лесу – еще больше, хоть и собирали мы их только по краю. Папа запрещал углубляться в чащу, говорил, что в глубине леса – болота, из которых можно и не выбраться, что кто-то из местных на тех болотах когда-то сгинул… И мое богатое детское воображение упорно воспроизводило кадр из фильма «А зори здесь тихие…», тот самый, где юная девушка-зенитчица тонет в зыбкой болотной трясине.

Еще мне запомнилась некая странность, связанная с тамошней погодой – то ли особый микроклимат, то ли необычная роза ветров… Помню, отец этой странностью сильно заинтересовался: чертил на бумаге какие-то графики, что-то выискивал в старой прессе, хранившейся в деревенской библиотеке, до хрипоты спорил с местными жителями, доказывая, что нелидовский феномен достоин внимания лучших научных умов, собирался, вернувшись в Москву, писать письмо в Академию наук…

Увы, папиным планам не суждено было сбыться. После возвращения в Москву у отца внезапно случился инфаркт, а в скором времени, когда он, казалось бы, оправился и даже вышел на работу – еще один. Второго инфаркта отец не пережил.

Ехали мы долго, часа два с половиной, сначала по скоростному шоссе, потом все больше по узким асфальтированным дорогам с давно не обновляемым покрытием. На подъезде к деревне и вовсе тащились по грунтовке. Хорошо, что июнь выдался сухой, а то бы точно в грязи увязли.

Зато леса вокруг были знатные. До самого горизонта леса! Большей частью хвойные, с нежным подлеском из молодых елочек и березок… Красота! Даже не верилось, что где-то в глубине таятся непроходимые болота. Впрочем, болота меня не сильно волновали, поскольку по лесам я не ходок. С тех пор, как папа умер, не ходок. Вдвоем с отцом мне было не страшно, а вот одной или с кем чужим – боже упаси! И не только из-за болот… Тут, говорят, гадюки в лесу встречаются, иной раз даже на участки заползают. Но мама меня уверила, что к бабе Маше точно не заползут – ее дворовый пес Балбес гроза всех окрестных кошек, змей и ежей. Его уже однажды гадюка кусала, а ему – хоть бы что! Помаялся, поскулил день-другой, а на третий уже вновь рыскал, какую бы живность сцапать. Охота у него в крови, даром, что дворняга!

Добрались мы лишь к полудню. Коротко посигналили перед домом. Дом я не сразу признала (как-никак, минуло без малого восемь лет), да и не было в нем ничего примечательного: обычный деревенский дом светло-коричневого цвета с двускатной черепичной крышей, невысоким крыльцом, белыми ставнями и подоконниками. Как и большинство здешних изб, дом одноэтажный, но под крышей есть небольшой чердак. Прилегающий участок не большой и не маленький – соток восемь, а вокруг участка зеленый заборчик из узких, закругленных на концах, дощечек.

А к калитке уже спешила баба Маша, улыбаясь так широко, словно за воротами ее ждал дед Мороз с огромным мешком подарков. Глядя на бабушку, я внезапно поразилась, как сильно она похожа на папу, вернее, как сильно мой папа был похож на нее – те же карие, широко открытые, чуть наивные глаза, стремительный разлет бровей, густые волосы с заметной примесью седины… А поскольку я всегда считалась папиной копией, только женского пола, то выходило, что и я ужасно похожа на бабушку. Для своих семидесяти она выглядела очень молодо, и со стороны нас можно было принять за мать и дочь. На бабушке были брюки цвета хаки, длинная светлая футболка и китайские шлепанцы из полиуретана.

Вслед за ней бежал большой лохматый пес – гроза всякой мелкой живности, но добрейший по отношению к людям. Псу было лет пятнадцать. Меня он помнил едва ли, но тут же стал радостно облизывать мне руки, словно я была его старой доброй знакомой. Дяде Гене тоже досталось – Балбес без колебаний включил в круг своих друзей и его. Кусаться пес, похоже, не умел, но вид имел внушительный и лаял, если надо, очень грозно.

– Ну, наконец-то! – весело воскликнула бабушка. – А я вас с утра уже жду. Все в окошко выглядываю, смотрю на дорогу – не показался ли кто?

Конечно же, мама предупредила ее о нашем приезде, позвонив на единственный, установленный в местном магазине, городской телефон. В том, что мобильная связь в Нелидовке так и не работает, я уже успела убедиться – на дисплее вместо названия оператора высвечивалась удручающая надпись «поиск сети». Что поделать, низина… Где-то за деревней есть пригорок, поднявшись на который можно увидеть две-три линии индикатора связи. Надеюсь, карабкаться туда мне не понадобится, уж лучше договорюсь с продавщицей местного сельпо.

– Раньше никак не могли: пока позавтракали, да пока собрались… – стал, было, оправдываться дядя Гена, но бабушка лишь махнула рукой.

– А Викуся-то все хорошеет! – ласково глядя на меня, промолвила она. – Красавица! И просто копия Бори…

Воспоминания об умершем сыне внезапно омрачили ее приветливое лицо, но она быстро справилась с собой.

В ответ я смущенно пролепетала.

– Здравствуй, бабуль! Вот, решила погостить у тебя недельку…

(Ох, нехорошо врать-то! Решила погостить, как же… Если бы не планы насчет Андрея, ноги б моей не было в Нелидовке!)

– А что же только на недельку? – заметно огорчилась бабуля. – Пожила бы подольше! Вон, красота вокруг какая…

Я не успела ответить, потому что в этот момент в небе над дальней окраиной что-то полыхнуло, и почти сразу же прогремел гром. Повернув голову, я увидела большую черную тучу – казалось, она идет прямо на нас.

– Ой, сейчас дождь хлынет! – перепугалась я. – Дядь Ген, давай быстрее вещи выгружать.

Баба Маша спокойно посмотрела на почерневшее над дальней окраиной небо и перевела взгляд направо, где в данный момент ярко светило солнце.

– Не спеши, Геннадий, – беззаботно сказала она. – Не будет здесь никакого дождя. Дождь над левой окраиной идет, а наш дом стоит ближе к правой. Несколько часов солнца нам обеспечены.

Мы с дядей Геной изумленно уставились на нее. Что значит «не будет никакого дождя»? Вот же она, туча, почти что рядом! Еще пару минут, и хлынет такой ливень, что нитки сухой на теле не оставит.

– Ну, что вы так смотрите? Это же – местная аномалия! Слыхали, небось…